Павел Брюн: история Цирка дю Солей разделяется на эпоху Франко Драгоне и пост-Драгоне

Франко Фрагоне до Цирка дю Солей

История одного из самых востребованных в мире художественных руководителей началась в Кайрано, маленькой деревне южной Италии, в 1952 году.

Когда Франко было 7 лет, он переехал вместе с родителями в Бельгию. Они обосновались в Ла Лувьер, где в те дни расцветала горнодобывающая промышленность и где Франко вырос. Потом он учился актерскому мастерству в Консерватории в городе Монс и увлекался комедией дель арте и политическим театром. В качестве режиссера театра и кино он работал с бездомными, наркоманами, заключенными, брал непрофессиональных актеров, которые делились своими личными историями. В 1980 году Франко Драгоне переехал в Монреаль, где Ги Карон, директор Национальной цирковой школы, предложил ему провести мастер-класс для студентов и преподавателей. После Франко Драгоне создал как режиссер и продюсер цирковое представление, бывшее итогом года обучения артистов. В 1984 году на нем побывал Ги Лалиберте, в то время занимавшийся созданием Цирка дю Солей. В 1985 году Лалиберте пригласил Ги Карон в Цирк дю Солей, а он позвал туда и Франко Драгоне в качестве режиссера шоу.

Тридцатилетняя история Цирка дю Солей может быть разделена на два очень больших периода: эпоха Франко Драгоне и пост-Драгоне.

Цирк дю Солей. Эпоха Франко Драгоне

Франко Драгоне сделал восемь шоу в Цирке дю Солей:
1988–1989 — Le Cirque Réinventé (Цирк, выдуманный заново)
1990 — Nouvelle Expérience (Новый опыт)
1992 — Saltimbanco (Бродячий акробат)
1993 — Mystère (Волшебство) — первое стационарное шоу в Лас-Вегасе.
1994 — Alegría (Сладкая грусть)
1996 — Quidam (Некто)
1998 — O (Вода) и вслед за ним La Nouba (кутить, прожигать жизнь).

В пяти из этих восьми шоу мне посчастливилось сотрудничать с Франко Драгоне очень тесно, в разных качествах. Сначала мы отправили два номера в шоу «Nouvelle Expérience» (1990), затем я работал с Франко как приглашенный хореограф, как координатор артистического процесса, как арт-директор и в конечном счете — как его партнер (associate artistic director во Franco Dragone Entertainment Group). Пространство, в которое меня пустил Франко Драгоне, оказалось для меня одновременно потрясающей радостью и потрясающим раздражением, давалось кровью, нервами. Но иначе это не имело бы отношения к реальной жизни, реальному человеку.

Ресурсы Цирка дю Солей

Основной ресурс Цирка дю Солей сегодня — это либо люди, которых сформировал традиционный цирк, либо атлеты, спортсмены, которые заканчивают свою соревновательную карьеру. Век спортсмена короток, и олимпийское золото — скоропортящийся продукт: раз в четыре года случаются новые игры, и вчерашний герой если и не забыт, то уходит в тень с появлением нового чемпиона. Поэтому многие из экс-спортсменов приходят в цирк со сложным к нему отношением. И колоссальной ошибкой является мысль, что они сошли с олимпийских высот и снизошли до цирка. Это совсем не так.

Один из основополагающих принципов творческого метода Франко Драгоне — это как раз правильно сориентировать между умениями и навыками, которые принесли славу (вплоть до мирового признания) в спорте и совершенно новой моделью выразительного существования.
Длительная работа с Франко начинается с вопроса «Скажи мне, кто ты есть?» («Tell me, who are you?»). И ответ на этот вопрос — невербальный: найди то, что отражает тебя, как человека, в физическом действии, эмоционально оправданном изнутри. И здесь спортсмен, может быть, впервые в своей жизни сталкивается с очень сложным выбором между «делать» и «быть». Отсюда есть выход либо на сцену, либо на улицу.

Очень часто, особенно в традиционном цирке, существует какая-то странная, нелепая «дырка» между «не имеющей особого значения хореографией» и архиважным трюком, невероятной комбинацией, которую исполняют эти близкие к физическому совершенству существа. Создаваемый режиссером образ выглядит так, будто бы он разрезан на две части: здесь мы немного подвигаемся «для красоты», а потом — забросим эту «ерунду» и залепим сальто-мортале. Именно здесь нестыковка между «бытием» и «деланием» заявляет о себе очень громко. И один из основных подходов Франко Драгоне — сложный, болезненный, требующий абсолютной правды и прямого включения — это именно определение человека в зону бытия, а не в зону «делания».

Далее человек, понявший, что правда существования на арене не в механических движениях, должен решиться и превратить свои достижения, результат многих лет работы, в язык своего персонажа. Если он исполняет, к примеру, четыре сальто-мортале, то градус его эмоции должен быть на уровне физического напряжения. Не должно быть диссонанса между внутренним состоянием человека и тем, что он делает. Он должен быть органичен, целостен. Но это удается далеко не всем. Зачастую человек не в состоянии отбросить в сторону «костыли», на которые он опирался долгие годы, и пойти сам… Это очень сложный, болезненный процесс: надо отбросить все лишнее, всю эффектность, буквально — сбросить кожу и найти способ заставить свое внутреннее существо быть. Не случайно в рабочих разговорах с артистами Франко Драгоне часто ссылается на Эудженио Барбу и его труд «Словарь театральной антропологии».

Сам Франко, казалось бы, лишь «координатор» процесса. Но важно понимать: он не собирает в цепь готовые номера. Он создает целое шоу, а значит — простраивает связки, сквозное действие. Поэтому каждый артист участвует в нескольких номерах, у каждого есть свой персонаж и своя мотивация присутствия в том или ином номере.

Селекция

Метод Франко Драгоне всегда был схож с работой селекционера. Мы не можем приказать растению зацвести в нужный месяц, но мы должны вовремя полить его, накидать нужных удобрений или навоза для того, чтобы это растение открыло самое себя. Именно самое себя, а не что-то другое! То есть задача — найти внутреннюю красоту и выразить ее через физическое действие безотносительно к тому, каков этот человек.

Невыразительных людей не бывает. Мало того: мы должны поверить артисту, помочь ему открыть глаза на его внутреннего человека и «поженить» (или хотя бы познакомить) его с самим собой.

Повторюсь, это труд селекционера, который выращивает уникальное древо познания самого себя.

Провокативный диалог

Очень часто я слышал, особенно от моих соотечественников, обвинения в том, что Франко приходит на репетиции «неподготовленным», то есть без заготовок. Дескать, «он ничего не ставит, все тянет из нас». Сейчас этот хор стал пожиже, но поначалу он звучал весьма громко и заунывно.
Связано это было с непониманием одной крайне важной вещи. Конечно, можно сказать: «Иди туда и сделай так!», совершенно не заглядывая внутрь человека. Франко Драгоне, напротив, работая с любым артистом, автоматически приглашает его быть не «клиентом» или «пассажиром», а соавтором. Очень важно, чтобы артист почувствовал свободу творчества. И здесь в игру вступает очень важная характеристика Франко и его метода: он провокатор.

Франко Драгоне часто создает ситуацию, когда человек чувствует: все, что он делает, исходит из его нутра. Иными словами, Франко, провоцируя и раздражая, выводит человека на какую-то степень откровения. А дальше начинается работа, которую Станиславский называл «крючочки и петельки». Задача Франко — ухватить и развить то, что предлагает артист. Поэтому, когда создается словарь спектакля, исполнители чувствуют себя не посторонними читателями, а составителями, создателями этой книги. Их степень отдачи — 100 %.

Гармоническая сетка

Пожалуй, то, что делает Франко, сравнимо с хорошим джазом: в его работе всегда присутствует импровизационное начало. Конечно, есть гармоническая сетка, жесткая опора. Допустим, существует схема, которая обозначается условно «А–А–Б–А». И мы знаем, что А случается здесь, Б — там и так далее. Но время и способ прохождения пути между А и Б существенно разнится, так же, как и в джазе. Это — свобода интерпретации. Однако это не означает, что все шоу Франко — сплошной джем-сейшн, нет.

Высокотехнологичные шоу

Абсолютное большинство шоу Франко Драгоне и в Цирке дю Солей, и после — высокотехнологичны. Но ни в одном из осуществленных или находящихся в производстве проектов техническое новшество или гаджет не является для Франко «поводом к творчеству». Это всего лишь элемент спектакля, необходимое подспорье для артиста. То есть, пока человек не становится убедительным в том, что он делает, он не допускается к технике. Если человек пуст, то любое техническое приспособление будет кричать во сто раз громче о его пустоте, поэтому появление каждого лифта или спецэффекта оправдано драматургией спектакля (кстати, у Франко были долгие периоды работы без техники, без гаджетов).

Команда Франко Драгоне

Франко — человек жесткий, требовательный, но со временем он становится командным игроком. Здесь надо отдельно сказать о людях, которые помогали и помогают Франко реализовывать его фантастические идеи: это художник по костюмам Доминик Лёмье и художник-декоратор Мишель Крет.

Перед тем как пойти в зал, Франко много внимания уделяет мозговому штурму. И в этом процессе накидывания идей замечательная художница по костюмам Доминик Лёмье рисует прежде всего не костюмы, а модель движения персонажей и только после этого дает цветовое решение, узор, крой и т. д. Решение приходит не извне, а из внутренней жизни персонажа. Получается, и в работе с художником Франко провоцирует на создание живого образа, а не мертвого костюма.
Что же до Мишеля Крета, то его декорация — не предметный мир и не простое пространственное решение, а действующее лицо. И Крет, и Драгоне делают даже огромные декорации, как в «Mystère», динамичными, чтобы само пространство существовало в некоем танце, ритме. Точно так же, провоцируя, Франко Драгоне работает и с художником по свету, и с композитором.

Конвейер Цирка дю Солей

Когда я первый раз попал к Франко — это было в городе Сен-Фуа, в Канаде в 1989 году — я вдруг понял, что пришел туда, где некогда уже был. Метод работы Франко Драгоне был похож на метод моего учителя Гедрюса Мацкявичюса, к которому я пришел в возрасте 14 лет. В атмосфере того совсем небольшого и далекого от совершенства цирка вера в Человека Выразительного витала в атмосфере точно так же, как витала она многими годами ранее в московских подвалах и Домах Культуры, где мы трудились с Гедрюсом. Я почувствовал и узнал тогда эту энергию преобразования, и — о чудо — у меня не было периода адаптации в Цирке дю Солей. Метод провокационного диалога и сотворчество — сходный элемент в системах Мацкявичюса и Франко Драгоне.

Уточню еще одну вещь. Первые, постпремьерные спектакли Франко всегда, мягко говоря, сыроваты.

Был случай, когда в Монреале после первых показов спектакля «Алегрия» вышло несколько откровенно негативных рецензий, суть которых сводилась к тому, что Цирк дю Солей опять показал родному городу недоделанную работу. К тому печальному моменту я остался один на один со свежевыпущенным спектаклем как арт-директор. У меня было несколько путей. Я мог бы скукситься под гнетом этих статей или мог делать максимум в соответствии с собственными представлениями о том, что правильно. Конечно, за такие «вольности» меня вполне могли бы и выгнать с работы. Но! Нужно ли мне «работать» со спектаклем, с частью которого я чувствую внутреннее несогласие? И я начал действовать.

Через три месяца приехал Франко, и в той «Алегрии», которую он увидел три месяца спустя после сырой премьеры в Монреале, было огромное количество формальных изменений. В спектакль начали активно врастать люди, артисты, все те, кто болел за начатое дело, кто понял и почувствовал заданный изначально импульс Франко Драгоне.
Франко — человек-провокатор, человек-батарея, генератор идей. Он подобен Хорхе Луису Борхесу. Читаешь рассказ Борхеса на полстраницы и думаешь: «Боже! Из этого мог бы выйти целый роман, а тут — всего лишь рассказ».

Франко умеет заряжать, оставлять и доверять. Вот как это назвать? Эзотерической демократией? Монархией? Да нет. Будь немногословен, будь понятен и будь готов дать толчок… или пендель.

Я сыграл далеко не последнюю роль в приглашении в Цирк дю Солей Славы Полунина. И с самого начала я чувствовал очень болезненное внутреннее противоречие. С одной стороны, я знал, что это может дать Славе очень много. С другой стороны, Слава — лидер, независимая единица, звезда. Я его знаю с 1974 года, и всегда, какие бы трудные времена ни были, он работал там, где хотел, над тем, над чем хотел, и с теми, кому верил. В Цирке дю Солей другая ситуация, и мне было больно видеть Славу, работающего по контракту девять шоу в неделю, иногда с лангеткой на поврежденной ноге. Это было очень и очень жестко.

Но я считаю, что и Цирк дю Солей, и Слава гораздо больше приобрели, чем потеряли. Да, это было «кровавое приобретение». Но у Славы хватило сил уйти красиво, мощно, найдя замену. Он поступил как настоящий джентльмен. Тем не менее я не разделяю славиной мысли о том, что работа в Цирке дю Солей рождает пустоту в душе. Во-первых, я чего-то не представляю Славу с пустой душой. Раненого — да. Болеющего — да. Но, извините, кто из нас не болеет?! Это — личное дело.

Кроме всего прочего, это всегда вопрос выбора. Не нравится ситуация — меняй. Не меняется — меняйся сам. Или голосуй ногами. Что и сделал Слава.

Однажды я сам понял, что могу делать работу, которая требовалась, не включаясь эмоционально, на автопилоте. Я попросил Ги Лалиберте дать мне новый проект. Он ответил: «Ты мне нужен здесь, в Лас-Вегасе». Я сказал: «Спасибо, я сам себе здесь не нужен». Так я ушел из Цирка дю Солей. Хватило сил. Хотя многие друзья и родные сказали: «Ну, все, видимо, Паша чокнулся». Может быть. Но я считаю, что едва ли не главный вопрос, которым мы должны быть озадачены в этой жизни, — это вопрос выбора.

«Franco Dragone Entertainment Group» сегодня

Несколько месяцев назад в Макао Франко сказал мне, что наконец добился главного. Теперь он создает условия работы для большого количества творцов: продюсеров, дизайнеров, хореографов, чтобы они росли, как растут его артисты.

Вот чем занимается все эти годы мой друг, мой партнер, мой учитель, мой рай и мой ад — Франко Драгоне.