Павел Брюн: Гнеушев — единственный в своем роде

Человек, чье имя первым приходит в голову, когда говорят «режиссер цирка», — это Валентин Гнеушев, сделавший немало открытий в области постановки циркового номера.

Валентин Гнеушев — сегодня один из ведущих тренд-сеттеров и тренд-мейкеров. Говорить о Франко Драгоне без упоминания Гнеушева не имеет смысла: картинка будет неполной, плоской, лишенной объема и рельефа.

С Валентином Гнеушевым мы познакомились 41 год назад. Наша работа, дружба начиналась на сцене неофициального театра пластической драмы под руководством великого режиссера Гедрюса Мацкявичуса, который уже тогда вышел за рамки классической пантомимы, преодолев стандартные чувственные, креативные, мыслительные барьеры.

Пришедший в театр Мацкявичуса В. Гнеушев имел опыт работы, связанный с народным цирком. Он всегда хотел быть клоуном, был классным жонглером и смотрел на пантомиму несколько шире, чем даже мы. Ему всегда были присущи колоссальное чутье на индивидуальность и выразительность, на новый тренд. В частности, всем казалось: интерес к высокой моде — это что-то такое для девочек. А Гнеушев видел перспективу и умел реализовывать свое видение к деятельности.

Теперь о сути того, чем занимался Гнеушев, и создании цирка «Валентин». Наш продуктивный опыт сотрудничества приходится на период между 1988 и 1991 годом, когда Александр Калмыков, вопреки всем ограничениям и запретам, открыл во Всесоюзной дирекции подготовки цирковых программ экспериментальную мастерскую, которую и возглавил В. Гнеушев. В эту мастерскую Валентин позвал меня заниматься хореографией, экспрессивным движением. За три года мы выпустили семнадцать номеров. И эти небольшие представления до сих пор во многом отражают тренд современного цирка.

Когда мы подошли к финалу работы над созданием номеров, возникло желание сделать шоу, спектакль. Не дивертисмент — крупную монолитную форму. И мы столкнулись с трудностями, причем на очень высоком уровне, и — неожиданно для себя — оказались в США. И наш цирк «Валентин» оказался в Гершвин-театр на Бродвее. Казалось бы: живи и радуйся — ты достиг всего. Но мне видится — это была продюсерская ошибка. Какими бы прекрасными ни были семнадцать номеров, на Бродвее цирку места нет. Если бы с теми же самыми номерами мы встали на соседней улице, на Офф-Бродвее, то история пошла бы совершенно по-иному. Но вышло так.

Могу сказать так: Валентин — тренд-сеттер и феномен в создании суперинновационной и суперпродуктивной миниатюры, то есть номера. Он умеет находить гармонию, баланс между человеком и абсолютно нестандартным, необыкновенным реквизитным и жанровым решением. Хороший пример «Ваш Пьеро» Евгения Пиманенко. Евгений был хорошим жонглером, но Валентин в нем увидел абсолютно декадентского Пьеро из Серебряного века, и жонглерские кольца превратились в жабо, которые стали летать медленнее. И тут вскрылась сущностная — эмоциональная — правда самого артиста. В этом уникальность и талант Гнеушева — находить ключ к пониманию сути и природы таланта артиста, конвертировать ее в образ. И пока Гнеушеву в этом нет равных, он один такой.